Предупреждение: История с разоблачением и очень, очень...очень сволочной Руфус Шин-ра.
прямо сердце радуется
Действующие лица: Ходжо и его воспоминания...
посвящено: Демону
Все перед глазами расплывалось.
Он попытался поднять голову и посмотреть, что происходит вокруг.
Но ему оставили ничтожно малую возможность смотреть на мир в одной плоскости своими близорукими глазами. Он попытался пошевелить руками, но потерпел неудачу. Они были накрепко привязаны к хирургическому столу широкими ремнями.
Без привычной тяжести на переносице профессор чувствовал себя раздетым гораздо в большей степени, как если б был действительно голым.
Боковым зрением он заметил маячившее светлое пятно. Оно стало приближаться и зрение все больше фокусировалось на нем, выделяя детали. Пока в него не уперся взгляд синих глаз.
- Пришли в себя, профессор? Прекрасно! Тогда начнем.
- Руфус?
Ходжо был потрясен и не находил разумного объяснения действиям молодого президента.
- Да, профессор? Вас это удивляет?
- Что все это значит? – вспылил мужчина, гневно сверкая близорукими глазами.
- Мне нужна информация. И я ее получу.
- Какая информация?!
- О неком….Винсенте Валентайне. – спокойно ответил Руфус, доставая из биксы шприц.
- Все есть в досье. Вы можете найти его в архиве департамента безопасности. Было проведено официальное расследование…. – профессор старался говорить как можно более строго и хладнокровно.
Руфус улыбался, наполняя шприц бесцветным препаратом. Пустая ампула со звоном заскакала в лотке.
- Да, да. Я знаю, что такое «официально расследование». И я читал досье. Так Вы ничего не хотите мне сказать до того, как я введу Вам амитал?
Глаза Ходжо расширились.
- Вы не сделаете этого!
- Так ничего? - юноша задрал рукав профессорской рубашки и поднес острие иглы к выступающей вене на локтевом сгибе. – жаль. Не напрягайтесь, Ходжо, я не сделаю Вам больно.
Игла вошла идеально. За всей абсурдностью ситуации в голове у профессора всплыла безумная мысль, о том, как жаль, что Руфус не в его отделе. Так профессионально делать инъекции просто дар Божий.
- А теперь….подождем.
Он читал о симптоматике, но никогда не испытывал это на себе. Сотни раз он видел реакцию и как самые крепкие «раскалывались» словно яичная скорлупа о камень, теперь….
Ему было жарко. Горло пересохло. Он хватал ртом воздух и пытался вырваться из объятий сжимающих ремней. Перед глазами все плыло куда-то вдаль, реальность, искаженная близорукостью принимала пугающие формы.
- Отлично. – услышал откуда-то Ходжо. – и так…. Расскажите мне о Винсенте Валентайне. Вы помните его?
Он помнил.
Вердо, никогда не доверял ему. Смотрел с подозрением. Что-то шептал президенту. И «нашептал»
В лаборатории появился надсмотрщик. Вечно сующий свой нос не в свое дело.
ТУРК.
О таких говорят – «милый мальчик» что полностью соответствовало истине.
Он производил впечатление неиспорченного, невинного юноши. Ничего удивительного, что Лукреция увлеклась им. Она периодически позволяла себе такие вольности и я не возражал. В конце концов, ей нужна была время от времени иная реальность. Не пробирки и опыты, не макушки погруженных в работу коллег, не согнутые над микроскопом шеи. Она прежде всего была женщиной и очень красивой. Чертовски красивой.
Он не устоял перед ней.
Пару раз зашло у них слишком далеко, но она рассказывала об это мне не стесняясь, как истинный исследователь. Словно ставила очередной эксперимент, в котором проводила опыты, используя свое тело как реактив.
Я был абсолютно спокоен. Такое было не раз, и не два…. Мне даже стало жаль его. Заиграла во мне какая-то мужская солидарность что ли.
Потом я стал замечать, что она была все более задумчива и рассеяна. Меня стало это беспокоить. И я решил присмотреться повнимательней, что ж между ними происходит.
Как мне показалось, молодой человек очень быстро утратил свою пылкую привязанность и проходил мимо Лукреции с отчужденной холодностью. Она не могла не замечать этого. И злилась, не упуская возможности задеть его.
Он стал более заинтересован в моем проекте. Сидел в углу лаборатории на стуле и смотрел за тем, как я работаю.
Меня это дико раздражало. Но пожаловаться я не мог. Этот надзор был санкционирован самим президентом, и не мне было на него пенять.
- Неужели моя сгорбленная над микроскопом спина может Вас хоть как-то интересовать? – спросил я однажды, не отрываясь от окуляра. – в моих исследованиях нет ничего криминального, а Вы тут сидите и прожигаете на мне дырку.
- Мне не сложно – донеслось до меня из угла.
Его голос был звонким, юношеским.
- Наверно, для Вашей работы это похвальное качество. Меня же это раздражает….
Я почувствовал колебание воздуха и ощутил присутствие молодого человека только тогда, когда он уже стоял у меня за спиной. Мне на плечи легли его руки, сильные пальцы стали разминать затекшие мышцы спины.
Я к удивлению своему позволил себе расслабиться и отдаться на волю этих рук, пока они не перекочевали мне на грудь, и я не ощутил легкое прикосновение горячих губ к своей щеке.
Моментально, я вскочил с кресла и выхватил из кармана пистолет, который носил постоянно для самообороны. Меня не обыскивали при входе, я никуда никогда не выходил.
- Что Вы себе позволяете?!
- Ходжо… - он сделал шаг мне на встречу. В его глазах читалась боль и…нежность что ли. Я наставил ему в голову пистолет и велел не походить, но казалось, что ему мои угрозы только на руку. Молниеносным движением я уже был скручен, оружие выпало из моих рук, а его губы нашли мои. И тут раздался выстрел. Оглушающий в тесном помещении лаборатории.
Винсент осел на пол, выпуская меня из плена объятий, и я увидел Лукрецию в дверном проеме с пистолетом в руках. Руки ее тряслись и глаза…. Безумные были глаза.
Она бросила пистолет на пол и так же осела с тихим отчаянным стоном.
Я смотрел на все случившееся словно в бреду. Минуту назад моя реальность была иной, теперь же, я не знал, что делать.
- Сделай же что-нибудь – услышал я визг Лукреции. У нее началась истерика с бурными рыданиями и попытками кинуться к неподвижному телу своего бывшего любовника, но мне пришлось применить силу и оттащить ее в бокс, где я ввел успокоительное.
Потом я кинулся к телу Винсента. На горле прощупывался еще слабый пульс, и я подумал, что не все еще потеряно.
С трудом я взгромоздил его операционный стол. Мне не хватило ассистентов, мне не хватило времени и….чуда.
Я сидел у хирургического стола на котором лежал распростертый юноша в разрезанной лентами одежде. Он был безнадежно мертв.
И будущее мое представлялось мне весьма мрачным.
Знаете, Руфус, самые гениальные мысли пришли мне в голову именно в состоянии того стресса.
Я передумал все, я все перепробовал.
Мне пришлось все скрывать в крио-камере, пока в голове не появится единственно правильное решение.
Я никогда не забуду ту ночь.
Когда Лукреция пришла в себя, она уже была вменяема. На столько, что без содрогания смотрела на дело рук своих.
Я увидел у нее на лице профессиональный интерес и понял, что без ее участия, я со всем не справлюсь.
- Мы можем попробовать клетки того монстра, что привезли из пещер каньона. У него поразительная способность к регенерации. И еще….ты понимаешь, дорогой, что нам придется подкорректировать его память. Когда он очнется….
- Если он очнется …. – уточнил я безнадежно глядя на мертвое тело.
- Когда он очнется – поправила Лукреция волевым голосом.
Да, вместе мы могли все.
Клонировать тогда мы не умели, и нам пришлось нарастить ему экспериментальный образец механической руки созданной для проекта «Андроид». Клетки монстра введенные в плазму крови сотворили чудеса и тело стало «функционировать» но появились побочные эффекты в виде мутации.
Образец клеток был не до конца изучен, в последствии оказалось, что монстр был…оборотнем, но на тот момент, все складывалось очень удачно.
Начальству было доложено, что прикомандированный ТУРК, отбыл в Нибельхейм с новым пополнением в исследовательский отдел.
Что было чистейшей правдой.
Не было только указанно, что он ехал туда в контейнере.
Но тут, о себе дали знать побочные эффекты, и в полнолуние он разворотил все оборудование в лаборатории.
Только невероятными усилиями нам удалось его обуздать.
Я поставил крест на этом.
В потемках подвала я любовно поправлял подушку в саркофаге.
- Надеюсь, тебе будет здесь удобно.
Он смотрел на меня печально, явно понимая, что ничего изменить не сможет.
На прощание я ….поцеловал его.
- Занятно. – услышал Ходжо откуда-то извне. – Значит, к Лавине присоединился оборотень, который по сути уже мертв? Великолепно.
Это «великолепно» прозвучало мрачно.
Тело профессора покрылось холодной испариной будто из горячей воды его вытащили на воздух.
На нос были водружены очки, и мир стал пугающе четок, хотя действие препарата еще не закончилось.
Ходжо увидел над собой лицо Руфуса. Тот рассматривал его очень пристально.
- Спасибо за откровенность. Простите, что пришлось так с Вами поступить. Вам будет выплачена компенсация. - улыбнулся юный президент и направился к выходу из лаборатории.
да, да..последнюю фразу я убрала))) это так..любопытство))
Революция без танцев не стоит того, чтоб ее устраивать (с) ;)
повторяюсь....
бо сейчас буду смотреть....
2065 год. После падения метеорита на Земле царят разрушение и хаос.
Инопланетяне истребляют людей и грозят уничтожить жизнь на Земле.
Горстки спасшихся землян оседают в городах, чтобы выжить и бороться с чужеземцами.
Доктор Аки Росс решает ни за что не сдаваться захватчикам. Она знает, что заражена и скоро должна умереть, но несмотря на это, продолжает борьбу с инопланетянами. Ей помогает Доктор Сид и капитан Грэй из элитного военного отряда "Deep Eyes". Эта троица ведет изобретательную борьбу с инопланетянами, и борьба идет не на жизнь, а на смерть. Это история о чувствах, о душе, об основном человеческом инстинкте – стремлении выжить любой ценой...