WF

[kassya]

Иметь. Обладать. Без компромиссов. Без остатка.



Первобытный инстинкт, толкающий порой на необдуманные поступки. Импульс, порождающий безумные порывы.



Мощный двигатель к успеху и, увы, ловушка, которую расставляют ему раз за разом.



Вот и сейчас его, зачем-то понесло в гостиницу, где он снимал для Акихито номер. Чтоб удостовериться, что его собственность под наблюдением? Что на нее не посягнули, что она сама не вздумала сбежать? Как хищник, обходящий свои владения, и проверяющий надежно ли спрятана добыча.



С того момента как Такаба вернулся из Гонконга, ему нет покоя, и он кожей чувствует, как рядом тенью скользит еще один хищник, который посягает на мальчишку.



Возможно это всего лишь паранойя, а возможно просто древний инстинкт.

На ресепшене девушка-администратор профессионально улыбается постоянному клиенту. Он скользит взглядом по застывшей улыбчивой маске, по склоненной в почтительном поклоне фигурке за стойкой.



Нет, что-то не то. Блеск в глазах. Мечтательный. Диссонанс с привычным образом служащего, которого до автоматизма муштруют изо дня в день.

Настороженность возрастает.



Он поднимается на семнадцатый этаж, оставляя телохранителей в холле отеля. Направо, потом еще раз. Горничная испуганно смотрит на него из-за хромированной тележки. Она еще не дошла до номера господина. Испуганно. Настороженно. Любопытно. Будто ожидает чуть больше того, что видит обычно. Странно.

Он стоит перед дверью. Прислушиваясь, что там за ней.



Раннее утро.



Сон или звук льющейся воды?



Он снова посмотрел на девушку в униформе. Достал из кармана пальто пачку сигарет и вошел внутрь.



Красным одиноким глазом утреннее осеннее солнце пялилось в окна.



Он зажмурился на мгновение, чтоб привыкнуть к яркому утру в этом номере.



Неряха.



На кресле сваленная в кучу одежда, кроссовки на белом ковре, банки из под пива…

Он поморщился и пошел на звуки льющейся воды.



Там за дверью, то что будоражит воображение. Теплые струи воды стекают по гладкой юношеской коже. Светлые волосы прилипли к щекам и шее.



Он открывает дверь и видит испуганный взгляд больших глаз. В последнее время, Акихито встречает его только так – огромные глаза, расширенный зрачок и гулкое биение сердца. Страх? Конечно. Но он моментально сменяется смущением. Это новое в мальчишке. И Асами еще не понял до конца, нравится ли ему такая перемена.



- Подай мне полотенце.



- Зачем?



Румянец на щеках, капли с ресниц.



Он подает ему полотенце без дальнейших слов. Сейчас ему не до глупых препирательств. Он возвращается в комнату, скидывает с кресла скомканную одежду и, наконец, решает закурить.



Слабый аромат вишни не дает ему покоя. Вишня, пряная, терпкая…. Он вообще чувствителен к запахам, а этот аромат ему смутно знаком.



Табак?



Он мгновенно насторожился. Его сигареты никогда не пахли вишней. Но откуда-то он знал этот запах.



Наконец закурив, он смотрит в сторону ванной комнаты.



Взгляд скользит по смятой постели, где аккуратно разглажена левая подушка.

Подушка идеальна, а одеяло все кувырком?



Он глубоко затягивается и выпускает струйку дыма, сквозь которую видит вышедшего из душа Акихито.



Тот все еще смущен и пытается скрыть это тем, что излишне рьяно вытирает полотенцем волосы. В глазах блеск. Нехороший блеск. Блеск ускользающего взгляда.



- Все в порядке?



- Отлично. Ты собираешься меня теперь пасти?



Ему нравится, когда мальчишка огрызается, когда создается иллюзия, что Асами его укрощает. Акихито сопротивляется, бунтует, взбрыкивает как молодой жеребенок. А потом, потом он дрожит как натянутая струна в его объятьях.



Ему это нравится, определенно нравится. Так же как купленный на аукционе вороной Атсуи, рано или поздно покоряется своему хозяину, так и мальчишка, показав свой норов, затихает, становится шелковым. Ради вот этой непокорности можно вынести все.



Волосы стоят торчком, на щеках играет яркий румянец, взгляд все еще где-то блуждает по комнате, скользит по раскиданным вещам, по смятой постели. Смущение явно затянулось.



Может быть Асами слишком пристально и придирчиво смотрит на него? А может, пытается уловить, что же все-таки сегодняшним утром не так, как обычно….



- Иди ко мне.



Мальчишка кидает полотенце на кровать и покорно подходит к нему.

Отбрасываются последние сомнения.



Пальцы в мокрых волосах немилосердно стискивают пряди и тянут вниз, выставляя на показ юное красивое лицо с ярким румянцем на щеках, закрытые лиловатые веки. Запястье перехватывает рука с тонкими почти женскими пальцами. И взору предстает последнее, недостающее звено. Метка.



Взмах ресниц и в глазах уже читается страх перед неизбежным, и пальцы разжимаются, выпуская на волю влажные светлые пряди.



Асами встает с кресла и направляется к постели, где так тщательно разглажены складки на подушке. Он садится и проводит рукой по шелковистой простыне.

Молниеносный взгляд на сгорбленную фигуру у кресла. Такаба так и не поднял головы, замерев в ожидании.



Асами смотрит на длинный черный волос, зажатый между двумя пальцами.

Ксо.



Ронин (с)