Революция без танцев не стоит того, чтоб ее устраивать (с) ;)
читать дальше- Ну что ж, вроде бы все идет по плану, мистер президент, - улыбнулся Толстяк одному из трех отражений огромных зеркал, которые располагались за его креслом.
Привычка обсуждать с самим собой текущие дела, оставаясь наедине с зеркалами, появилась у него впервые, когда он только переступил порог отцовского кабинета в качестве хозяина.
- Только Вердо меня по-прежнему напрягает. Хитрый лис. Слишком умный и
слишком осторожный, - отражение справа скорчило досадливую гримасу, - но ничего, он думает, что все играют по его правилам, а мы введем в игру болвана Хайдеггера. Посмотрим, как изворотливый ум потягается с примитивным мышлением вояки.
Холеные ногти забарабанили по подлокотнику кресла, в то время как живое воображение уже рисовало Толстяку картины будущей интриги.
- Все складывается весьма неплохо. Постройку нового реактора надо перепоручить Риву, пусть мальчик проявит себя. Это прищемит хвост Скарлетт, которая возомнила себя в последнее время героиней. Пусть знает свое место....
Президент снова мечтательно улыбнулся, окинув взглядом все три отражения в зеркале.
- Надо бы пригласить, поздравить молодого человека с повышением, не зря же он так активно карабкался по служебной лестнице, случайно «подвинув» на своем посту предшественника. Посмотрим, на что он способен.
Утробно хохотнув, Толстяк расположился в кресле поудобней и сцепил пальцы на объемном животе.
За спиной послышался тихий щелчок соединения с селектором и бархатный женский голос произнес:
- Господин Президент, профессор Ходжо на третьей линии.
Толстяк живо отвернулся от зеркал, будто его застали за тайными делишками.
- Я прошу меня не беспокоить в течение получаса, после соедините меня с профессором.
- Слушаюсь, господин Президент.
Он наслаждался, когда мелодичный голос его секретаря произносил слово «слушаюсь».
Еще одна ниточка, которую он предпочитал держать крепко и наготове. Уже в юности Толстяк обладал великолепным чутьем на людей, чем не мог похвастаться его старший брат Саймон. Тот все время смеялся над странной дружбой своего «чокнутого» младшего братца и вечно растрепанного студента факультета биотехнологии очкарика Ходжо. Он даже профессора Гаста называл шарлатаном и грозился, что когда сменит отца на посту президента, разгонит весь на то время крохотный исследовательский отдел. Глупый, глупый Саймон. Настолько не любить медицину, что умереть от банального сепсиса, буквально на кануне своей свадьбы и вступления в должность президента корпорации Шин-pa. Как нелепо порой складывается судьба. А отец возлагал на него такие надежды!
Толстяк развернулся к зеркалам и оценивающе взглянул на свое тройное отражение.
- Чего не скажешь обо мне.
Пожизненная должность вице-президента, вынужденное подчинение
недальновидным приказам старшего брата, в перспективе не делало Толстяка счастливым. Как-то в одночасье у него из-под носа уводили и корпорацию, и девушку, которая ему понравилась на последнем курсе Университета. Она предпочла высокого и красивого Саймона, а не тогда уже полнеющего Толстяка. Не прошло и полгода, как ситуация кардинально изменилась и он имел в своем активе и всю империю и Анну в придачу.
Сейчас он не мог отчетливо вспомнить ее лицо. Оно постепенно забывалось, уходило на задний план. Лишь портрет в холле шестьдесят восьмого этажа, у которого постоянно кто-то ставил трогательные букеты цветов, напоминал о том, какая же была на самом деле Анна Шин-ра.
Привычка обсуждать с самим собой текущие дела, оставаясь наедине с зеркалами, появилась у него впервые, когда он только переступил порог отцовского кабинета в качестве хозяина.
- Только Вердо меня по-прежнему напрягает. Хитрый лис. Слишком умный и
слишком осторожный, - отражение справа скорчило досадливую гримасу, - но ничего, он думает, что все играют по его правилам, а мы введем в игру болвана Хайдеггера. Посмотрим, как изворотливый ум потягается с примитивным мышлением вояки.
Холеные ногти забарабанили по подлокотнику кресла, в то время как живое воображение уже рисовало Толстяку картины будущей интриги.
- Все складывается весьма неплохо. Постройку нового реактора надо перепоручить Риву, пусть мальчик проявит себя. Это прищемит хвост Скарлетт, которая возомнила себя в последнее время героиней. Пусть знает свое место....
Президент снова мечтательно улыбнулся, окинув взглядом все три отражения в зеркале.
- Надо бы пригласить, поздравить молодого человека с повышением, не зря же он так активно карабкался по служебной лестнице, случайно «подвинув» на своем посту предшественника. Посмотрим, на что он способен.
Утробно хохотнув, Толстяк расположился в кресле поудобней и сцепил пальцы на объемном животе.
За спиной послышался тихий щелчок соединения с селектором и бархатный женский голос произнес:
- Господин Президент, профессор Ходжо на третьей линии.
Толстяк живо отвернулся от зеркал, будто его застали за тайными делишками.
- Я прошу меня не беспокоить в течение получаса, после соедините меня с профессором.
- Слушаюсь, господин Президент.
Он наслаждался, когда мелодичный голос его секретаря произносил слово «слушаюсь».
Еще одна ниточка, которую он предпочитал держать крепко и наготове. Уже в юности Толстяк обладал великолепным чутьем на людей, чем не мог похвастаться его старший брат Саймон. Тот все время смеялся над странной дружбой своего «чокнутого» младшего братца и вечно растрепанного студента факультета биотехнологии очкарика Ходжо. Он даже профессора Гаста называл шарлатаном и грозился, что когда сменит отца на посту президента, разгонит весь на то время крохотный исследовательский отдел. Глупый, глупый Саймон. Настолько не любить медицину, что умереть от банального сепсиса, буквально на кануне своей свадьбы и вступления в должность президента корпорации Шин-pa. Как нелепо порой складывается судьба. А отец возлагал на него такие надежды!
Толстяк развернулся к зеркалам и оценивающе взглянул на свое тройное отражение.
- Чего не скажешь обо мне.
Пожизненная должность вице-президента, вынужденное подчинение
недальновидным приказам старшего брата, в перспективе не делало Толстяка счастливым. Как-то в одночасье у него из-под носа уводили и корпорацию, и девушку, которая ему понравилась на последнем курсе Университета. Она предпочла высокого и красивого Саймона, а не тогда уже полнеющего Толстяка. Не прошло и полгода, как ситуация кардинально изменилась и он имел в своем активе и всю империю и Анну в придачу.
Сейчас он не мог отчетливо вспомнить ее лицо. Оно постепенно забывалось, уходило на задний план. Лишь портрет в холле шестьдесят восьмого этажа, у которого постоянно кто-то ставил трогательные букеты цветов, напоминал о том, какая же была на самом деле Анна Шин-ра.
@темы: Творчество, Фанфики
не знаю, стоит ли углубляться, но если ты считаешь, что это поможет...напишем
то бишь, более конкретно?
я вот подумала о псевдорастроении личности
наверно надо будет все же прописать и эту часть биографии
Пиши : ) Любопытно : )) Правда это бросает тень на Руфуса : )
ну, это не обязательно..может мама Дженова ему помогла мозги вправить
ну...мне они нравятся